Упрощенная HTML-версия
27
ХАРЧЕВНЯ КОРОЛЕВЫ ГУСЕЛАПЫ
меня к добродетели и, так сказать, вплотную ознакомить меня с нею
при помощи примеров, взятых из жизни Зенона.
Дабы показать мне опасности порока, он черпал доводы из более
близкого источника, доверительно сообщая мне, что из-за чрезмер-
ного увлечения вином и женщинами он лишился чести восходить на
кафедру коллегии в длинном облачении и четырехугольной шапке.
С этими редкими достоинствами он сочетал постоянство и усер-
дие, давая мне уроки с точностью, какой трудно было ждать от
человека, подверженного превратностям скитальческой жизни и
непрестанно увлекаемого в водоворот приключений, скорее сума-
сбродных, нежели наставительных. Такое усердие было следствием
его доброты, а также пристрастия, какое он питал к славной улице
Сен-Жак, где ему представлялась возможность удовлетворять одно-
временно запросы духа и запросы тела. Преподав мне за сытным
обедом какой-нибудь полезный урок, он совершал прогулку, заходя
к «Младенцу Вакху» и в лавку «Образ святой Екатерины» и сочетая,
таким образом, на небольшом клочке земли, который был его раем,
свежее вино и книги.
Он стал усердным посетителем г-на Блезо, книгопродавца, кото-
рый оказывал ему дружелюбный прием, несмотря на то что он пе-
релистывал все книги, но ни одной не покупал. Это было достой-
ное внимания зрелище, когда в глубине лавки мой добрый учитель,
уткнувшись носом в какую-нибудь книжонку, только что прибывшую
из Голландии, поднимал голову, чтобы разглагольствовать на любую
подвернувшуюся тему, с неизменно широким и привлекательным
знанием предмета, будь то проекты всемирной монархии, которые
молва приписывала покойному королю, или любовные приключения
какого-нибудь откупщика с театральной дивой. Г-н Блезо не уставал
его слушать. Этот г-н Блезо был старичок небольшого роста, сухонь-
кий и чистенький, в кафтане и панталонах блошиного цвета и в се-
рых шерстяных чулках. Я восхищался им и не представлял себе за-
нятия более приятного на свете, чем продавать, подобно ему, книги
под вывеской «Образ святой Екатерины».
Одно воспоминание окружает для меня лавку г-на Блезо особо та-
инственным очарованием. Там однажды, будучи очень юным, я уви-
дел в первый раз нагую женщину. Она и по сей день у меня в памяти.
То была Ева — в Библии с эстампами. У нее был большой живот и
чуть короткие ноги, и беседовала она со змеем на фоне голландско-
го пейзажа. К владельцу этого эстампа я в ту же минуту проникся
уважением, которое укрепилось впоследствии, когда, благодаря г-ну
Куаньяру, я приобрел вкус к книгам.