Упрощенная HTML-версия
26
Ч
то удивительно в делах человеческих, так это сцепление след-
ствий и причин. Г-н Жером Куаньяр имел полное основание
говорить: «Глядя на причудливую смену действий и проти-
водействий, где сталкиваются наши судьбы, приходится сознаться,
что у Бога, в совершенстве Его, нет недостатка ни в остроумии, ни
в фантазии, ни в комическом даровании; напротив, по части имбро-
лио Он так же силен, как и во всем прочем, и если бы Он вдохновил
господина Лесажа и ярмарочных сочинителей так же, как некогда
вдохновил Моисея, Давида и пророков, — Он внушил бы им забав-
нейшие арлекиниады». Так, например, я сделался латинистом пото-
му, что брата Ангела арестовали сержанты и посадили в монастыр-
скую тюрьму за избиение ножовщика под навесом «Младенца Вакха».
Г-н Жером Куаньяр сдержал свое обещание. Он начал давать мне
уроки и, убедившись в моем послушании и понятливости, с удоволь-
ствием обучал меня древней словесности. В несколько лет он сделал
из меня недурного латиниста.
Я храню к нему признательность, которая прекратится только
с моей жизнью. Сколь многим я обязан ему, станет понятным, если я
скажу, что он не пренебрег ничем для развития моего сердца, души,
а также ума. Он передавал мне «Максимы» Эпиктета, «Гомелии»
святого Василия, «Утешения» Боэция. В прекрасных извлечениях он
излагал мне философию стоиков; но он показывал мне ее во всем ве-
ликолепии лишь для того, чтобы низринуть ее с высот перед христи-
анской философией. Он был тонким богословом и добрым католиком.
Вера его всецело покоилась на обломках самых ценных его иллюзий
и самых основательных упований. Его слабости, ошибки, заблужде-
ния, которых он не старался ни скрыть, ни приукрасить, нимало не
пошатнули в нем веры в Божественное милосердие. И чтобы его хо-
рошо понять, нужно помнить, что о вечном спасении своем он не пе-
реставал заботиться даже при таких обстоятельствах, когда думать
об этом, казалось бы, можно было всего менее. Он внушал мне прин-
ципы просвещенного благочестия. Он старался также пристрастить