Упрощенная HTML-версия
17
ХАРЧЕВНЯ КОРОЛЕВЫ ГУСЕЛАПЫ
— Эй, хозяин, попотчуйте-ка меня хорошим куском!
Несмотря на седину, он, казалось, был во цвете сил и лет. Рот у него
был смеющийся, глаза живые. Несколько тяжелые щеки и тройной под-
бородок величественно опускались на брыжи, которые, из сочувствия
к расползшейся по ним шее, стали такими же жирными, как и она.
Отец мой, вежливый по долгу ремесла, снял колпак и, поклонив-
шись, сказал:
— Если вашему преподобию угодно погреться немного у моего
очага, я готов услужить чем угодно.
Не заставляя себя дольше просить, аббат занял место перед пе-
чью рядом с капуцином.
Услышав, как добрый брат читает:
Дева мудрая, чистая, нежная,
Женщин в муках родильных помощница...
он хлопнул в ладоши и сказал:
— О! Редкостная птица! Чудо из чудес! Капуцин — и грамотный!
Послушайте, братец, как вас зовут?
— Брат Ангел, недостойный капуцин, — отвечал мой учитель.
Матушка моя, услышав из верхней комнаты голоса, сошла вниз,
подстрекаемая любопытством.
Аббат вежливо поклонился ей и уже по-дружески сказал:
— Вот удивительная вещь, сударыня: брат Ангел — капуцин, а уме-
ет читать.
— Он даже всякую печать умеет читать, — отвечала матушка.
И, приблизившись к монаху, она узнала молитву святой Маргари-
ты по картинке, изображавшей деву-мученицу с кропильницей в руке.
— Эту молитву, — заметила она, — трудно читать, потому что сло-
ва в ней совсем маленькие и едва отделены друг от друга. К счастью,
при болезни достаточно наложить ее, как пластырь, на то место, где
больнее всего, и она оказывает свое действие так же хорошо и даже
лучше, чем если ее читать. Я это испытала на себе, сударь, когда ро-
жала сына моего Жака, здесь присутствующего.
— Будьте в этом уверены, добрая госпожа моя, — заметил брат Ан-
гел. — Молитва святой Маргариты и впрямь чудодейственна в случа-
ях, о которых вы говорите, но при непременном условии давать ми-
лостыню капуцинам.
Сказав это, брат Ангел осушил стаканчик, который матушка моя
наполнила ему до краев, вскинул суму на плечи и зашагал в сторону
«Младенца Вакха».