Упрощенная HTML-версия
26
Ф Р И Д Р И Х Д Е Л А М О Т Т ФУ К Е . У Н Д И Н А
Мы раздели малютку, уложили в постель, напоили го-
рячим, она же не произнесла ни слова, а только все улыба-
лась, не сводя с нас голубых, как озерная гладь, очей.
На другое утро стало ясно, что ничего худого ей не сде-
лалось, и я стал спрашивать, кто ее родители и откуда она.
В ответ мы услышали какую-то странную и сбивчивую
историю. Должно быть, она была родом откуда-то издале-
ка, ибо я не только за все эти пятнадцать лет не смог ниче-
го разузнать об ее родителях, но и сама-то она говорила, да
и теперь порой говорит такие диковинные вещи, что впору
думать, не свалилась ли она, чего доброго, с луны. Все тол-
кует о каких-то золотых дворцах с хрустальной крышей и
еще бог весть о чем. Самый вразумительный из ее расска-
зов — это как она с матерью отправилась на прогулку по
озеру, упала с лодки в воду, а пришла в себя уже только
здесь, под деревьями, и тут-то, на веселом бережку, сразу
почувствовала себя как дома.
Ко всему этому у нас прибавилась еще одна серьезная
забота.
То, что мы оставим ее у себя и воспитаем найденыша
вместо нашей утонувшей дочурки, — это-то мы решили
сразу. Но кто знает, крещена ли девочка? Сама она ничего
не могла сказать об этом. То, что она сотворена во славу
и на радость Господу, она знает, — так отвечала она нам
много раз, — и все, что делается во славу и на радость
Господу, пусть сотворят и с нею.
Мы с женой рассудили так: ежели она не крещена, то
нечего тянуть с этим, ну а ежели крещена, то маслом каши
не испортишь — в хороших вещах лучше сделать слишком
много, чем слишком мало. И вот стали мы думать, какое
бы ей выбрать имя покрасивее, ведь все равно мы не знали,
как нам ее звать. Наконец решили, что лучше всего ей по-
дойдет Доротея — когда-то я слышал, что оно значит «дар