Упрощенная HTML-версия
31
ПРИКЛЮЧЕНИЕ ПЕРВОЕ
неприкосновенными. Перегринус строго это соблюдал. Ко-
гда стол был накрыт, Перегринус садился за него один-оди-
нешенек, ел и пил очень мало, прислушивался к разговору
родителей, воображаемых гостей и сам только скромно
отвечал на тот или иной вопрос, с которым обращался
к нему кто-нибудь из общества. Как только мать отодвигала
свой стул, он вставал из-за стола вместе с другими и вежли-
во приветствовал каждого. Затем он уходил в отдаленную
комнату, поручая Алине распределить оставшиеся нетро-
нутыми кушанья и вино между бедняками околотка, и доб-
рая душа исполняла приказание своего господина с вели-
чайшей добросовестностью. Празднование дней рождения
отца и матери начинал Перегринус уже ранним утром
с того, что приносил в комнату, где завтракали родители,
красивый венок из цветов и произносил выученные наи-
зусть стихи, как это бывало в детстве. В день своих крестин
сам он, естественно, не мог садиться за стол, как рожден-
ный незадолго перед тем, и Алина уже одна должна была
обо всем позаботиться, то есть потчевать гостей вином и
вообще быть за столом радушной хозяйкой; все остальное
происходило как и в другие праздники. Но, кроме сего, был
у Перегринуса еще один особенно радостный день в году
или, точнее, радостный вечер, именно Рождественский со-
чельник, который приводил в такой восторг и умиление
его детскую душу, как ни одно другое удовольствие.
Сам заботился он о закупке разноцветных елочных све-
чей, игрушек, лакомств, обо всем, что делали для него в его
детстве родители, и затем праздник шел своим чередом,
как уже известно благосклонному читателю.
— Досадно-таки, — сказал Перегринус, поиграв еще не-
сколько времени, — очень досадно, что пропала охота на
оленей и кабанов. И куда только она запропастилась! А! —
Вот она! — Он заметил в эту минуту одну, не открытую еще
коробку и схватил ее тотчас, полагая найти в ней недо-
стающую охоту; однако, открыв ее, он обнаружил, что она