Упрощенная HTML-версия
34
(узнал, что такое имеется, — пастила!!), — лучше всего что-нибудь
от науки (поэтическое — география? астрономия?), с названием
серьезным и по звуку заманчивым: „Эскимос“? „Телескоп“?
Сообщите по телефону завтра, в среду, между часом и двумя, мне
в правление. Обязательно».
«Товарищу Фоминскому!
Прикажите, чтоб в каждую тарелку первого (и 50-, и 75-копе
ечного обеда) клали кусок мяса (аккуратно отрезанный, как
у частника). Настойчиво следите за этим. Правда ли, что: 1) пив-
ную закуску подают без подносов; 2) горох мелкий и плохо вымо-
ченный?»
Он мелочен, недоверчив и кропотлив, как ключница.
В десять часов утра он приехал с картонажной фабрики. Приема
ждало восемь человек. Он принял: 1) заведующего коптильней;
2) уполномоченного дальневосточного консервного треста (схватил
жестянку крабов и выбежал из кабинета кому-то показывать; вернув-
шись, поставил ее рядом, возле локтя, и долго не мог успокоиться,
все время поглядывал на голубую жестянку, смеялся, почесывал
нос); 3) инженера с постройки склада; 4) немца — относительно
грузовых автомобилей (говорили по-немецки; он окончил разговор,
должно быть, пословицей, потому что вышло в рифму и оба рассмея
лись); 5) художника, принесшего проект рекламного плаката (не
понравилось; сказал, что должен быть глухой синий цвет — химиче-
ский, а не романтический); 6) какого-то контрагента-ресторатора,
с запонками в виде молочно-белых бубенчиков; 7) жиденького чело-
века с витой бородой, который говорил о головах скота, и, наконец,
8) некоего восхитительного сельского жителя. Эта последняя встре-
ча носила особый характер. Бабичев встал и двинулся вперед, почти
раскрывая объятия. Тот заполнил весь кабинет — этакий пленитель-
но-неуклюжий, застенчивый, улыбающийся, загорелый, ясноглазый,
этакий Левин из Толстого. Пахло от него полевыми цветами и молоч-
ными блюдами. Шел разговор о совхозе. На лицах присутствующих
появилось мечтательное выражение.