Упрощенная HTML-версия
34
С К В Е Р НЫЙ АН Е К Д О Т
вперед, и, казалось, еще более, чем прежде, выставлял свой горба-
тый нос. Он слушал и смотрел, как лакей, стоящий с шубой в руках
и ожидающий окончания прощального разговора своих господ.
Это сравнение сделал сам Иван Ильич; он терялся, он чувствовал,
что ему неловко, ужасно неловко, что почва ускользает из-под его
ног, что он куда-то зашел и не может выйти, точно в потемках.
Вдруг все расступились, и появилась невысокая и плотная
женщина, уже пожилая, одетая просто, хотя и принарядившаяся,
в большом платке на плечах, зашпиленном у горла, и в чепчике,
к которому она, видимо, не привыкла. В руках ее был неболь-
шой круглый поднос, на котором стояла непочатая, но уже рас-
купоренная бутылка шампанского и два бокала, ни больше, ни
меньше. Бутылка, очевидно, назначалась только для двух гостей.
Пожилая женщина прямо приблизилась к генералу.
— Уж не взыщите, ваше превосходительство, — сказала она,
кланяясь, — а уж коль не погнушались нами, оказали честь к сы-
ночку на свадьбу пожаловать, так уж просим милости, проздравь-
те вином молодых. Не погнушайтесь, окажите честь.
Иван Ильич схватился за нее, как за спасение. Она была еще
вовсе не старая женщина, лет сорока пяти или шести, не больше.
Но у ней было такое доброе, румяное, такое открытое, круглое
русское лицо, она так добродушно улыбалась, так просто кланя-
лась, что Иван Ильич почти утешился и начал было надеяться.
— Так вы-ы-ы ро-ди-тель-ница вашего сы-на? — сказал он,
привстав с дивана.
— Родительница, ваше превосходительство, — промямлил
Пселдонимов, вытягивая свою длинную шею и снова выставляя
свой нос.
— А! Очень рад, о-чень рад познакомиться.
— Так не побрезгайте, ваше превосходительство.
— С превеликим даже удовольствием.
Поднос поставили, вино налил подскочивший Пселдонимов.
Иван Ильич, всё еще стоя, взял бокал.