Упрощенная HTML-версия
35
ХАРЧЕВНЯ КОРОЛЕВЫ ГУСЕЛАПЫ
— Да простит меня ваша милость, но я вижу здесь только негод-
ного монаха, а не саламандру. Об этом я, впрочем, мало жалею, ибо,
насколько мне доводилось слышать, это безобразное мохнатое жи-
вотное с рогами и большими когтями.
— Какое заблуждение! — ответил черный человек. — Саламандры
похожи на женщин или, вернее, на нимф, и красота их совершенна.
Но с моей стороны было бы наивно требовать от вас, чтобы вы ви-
дели саламандру. Для этого нужно быть философом, а я не думаю,
чтобы в этой кухне нашлись философы.
— Вы, может статься, и ошибаетесь, сударь, — сказал аббат Куа-
ньяр, — я доктор богословия и магистр вольных искусств. Я доста-
точно изучал греческих и латинских моралистов, положения коих
укрепляли мою душу в жизненных испытаниях, с особенным же
успехом я пользовался Боэцием как лекарством от бедствий земных.
А вот рядом со мною находится Якобус Турнеброш, мой воспитан-
ник, знающий наизусть сентенции Публия Сира.
Незнакомец взглянул на аббата желтыми глазами, горевшими
странным блеском над его орлиным носом, и с вежливостью боль-
шей, чем можно было ожидать по его суровому виду, извинился, что
не сразу приметил человека заслуженного.
— Весьма вероятно, — прибавил он, — что саламандра эта явилась
ради вас и вашего ученика. Я очень явственно видел ее с улицы, про-
ходя мимо этой харчевни. Она была бы видна еще отчетливей, если
бы пламя было ярче. Вот почему нужно сильно размешивать голов-
ни, как только в очаге покажется саламандра.
Едва лишь незнакомец снова принялся шарить в угольях, как обес-
покоенный брат Ангел прикрыл супницу подолом сутаны и зажму-
рил глаза.
— Сударь, — продолжал человек, охотившийся за саламандрой, —
позвольте своему юному питомцу подойти к очагу и сказать, не ви-
дит ли он над огнем подобия женщины.
В это время дым, клубившийся под колпаком очага, изогнулся
с особым изяществом и принял округлые очертания, которые при
очень пылком воображении могли сойти за извивы бедер. Я поэтому
не совсем солгал, сказав, что как будто вижу нечто.
Как только я дал такой ответ, незнакомец поднял свою непомер-
но длинную руку и ударил меня по плечу с такой силой, что мне по-
казалось, будто он сломал мне ключицу.
— Дитя мое, — сказал он тотчас же очень ласково, глядя на меня
с благорасположением, — я принужден был нанести вам этот силь-
ный удар, дабы вы никогда не забывали, что видели саламандру. Это