Упрощенная HTML-версия
21
Таис
клювом перекусил конопляные нити, он сам при помощи суровых
увещаний должен разорвать невидимые узы, держащие Таис в лоне
греха. Поэтому он воздал хвалу Господу и утвердился в своем пер-
воначальном намерении. Но, увидев затем, что самец сам попался
лапками в сеть, которую только что порвал, Пафнутий снова впал
в сомнение.
Он не смыкал глаз всю ночь, а на заре ему было видение. Ему
снова явилась Таис. Лицо ее не выражало греховного сладостра-
стия, и на ней не было, как обычно, прозрачной одежды. Всю ее,
и даже часть лица, окутывал саван, так что отшельник видел толь-
ко ее глаза, и из них лились прозрачные тяжелые слезы.
При виде ее слез Пафнутий сам заплакал и, решив, что видение
послано ему Богом, перестал сомневаться. Он встал, взял сукова-
тый посох — образ христианской веры — и вышел из хижины,
тщательно затворив за собою дверь, дабы звери, обитатели песков,
и птицы, парящие в воздухе, не забрались в келью и не оскверни-
ли книгу Писания, которую он хранил у своего изголовья; потом
он призвал дьякона Флавиана, поручил ему руководить двадца-
тью тремя учениками и, облачившись в одну лишь длинную вла-
сяницу, пустился в путь; он пошел вдоль Нила, намереваясь идти
пешком по ливийскому берегу в город, основанный македонцем.
С самой зари шел он по песку, презирая усталость, голод и жажду;
солнце уже склонилось к горизонту, когда он увидел грозную реку,
катившую свои кровавые воды среди скал, сверкавших огнем и
золотом. Он шел по высокому берегу реки, просил у порога ред-
ко встречавшихся хижин кусок хлеба во имя Божие и со смирен-
ной радостью принимал отказ, брань и угрозы. Он не страшился
ни разбойников, ни хищных зверей, зато тщательно избегал го-
родов и селений, попадавшихся ему на пути. Он боялся повстре-
чать ребятишек, играющих в бабки возле отчего дома, или увидеть
у колодца женщин в голубых рубахах, улыбающихся, с кувшином
в руках. Все таит опасность для отшельника: иной раз ему опасно
даже читать в Писании о том, что Божественный Учитель ходил